Апология книги архим. Софрония “Видеть Бога как Он есть”:
Полемика с прот. Михаилом Ходановым

Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может. (1.Кор.2:14-15)

Газета «Православный крест» в №№23-26 опубликовала статью протоиерея Михаила Ходанова «Книга «Видеть Бога как Он есть» архимандрита Софрония (Сахарова) в свете святоотеческой традиции», где автор пытается предложить читателю в расплывчатой и обтекаемой форме идею о несоответствии книги архимандрита Софрония святоотеческим традициям.

Мы разделяем точку зрения о. Михаила о великой радости «православного христианина, когда выходят в свет - после почти векового богоборчества-произведения, посвящённые положительному изложению спасительного учения Иисуса Христа».

Разделяем также обеспокоенность по поводу «внедрения в российскую почву глубоко чуждых ей восточных, в том числе эзотерических вероучений…». Но какое отношение к этому имеет книга «Видеть Бога как Он есть». Под каким углом зрения нужно было рассматривать эту духовную биографию, чтобы найти в ней разрушительную духовную силу. Вопрос упирается не в то, что содержит книга, а в то, что представляет собой личность арх. Софрония. Если он видится нам несомненным, истинным православным подвижником, то его творения подлежат исследованию, но никак не критике…

Статья характеризуется тенденциозностью толкования слов книги, отсутствием логики в рассуждениях и представляет собой симбиоз подтасовок и выдёргиваний из текста.


Примеры искажения текста книги (подтасовки):

«…автор уподобляет себя Апостолам и … Моисею» («улавливаю известную долю аналогии».) (45)

В книге: «…я вовсе не равняю себя ни с Пророками, ни с Апостолами или Отцами, но улавливаю лишь некую долю аналогии, без которой было бы невозможно ориентироваться на нашем пути.»

…«предстоит Ему одному Единому» - в статье.

У арх. Софрония: «Он не мыслит ни о чём другом, как только о Боге, и предстоит Ему один Единому».(140)

«…неминуемую беспредельность».

В книге: «…неименуемую беспредельность».


Выдергивание из контекста.

В статье: « …вся эта борьба, любовь и счастье сами собой так и просятся на шкалу сверхчеловеческих измерений, недоступных прочим, смертным, «томящимся в болотной тине мелких страстей».

В книге: «Многажды вспоминал я Пророка Моисея, который после Откровения ему в «неопалимой купине» был послан в Египет и в течение сорока лет томился в болотной тине мелких страстей тех, кого надлежало спасать.»

Фразы: «безумная молитва», «тотальное покаяние», «энергия благословенного отчаянья», «жажда Бога, пожиравшая меня», - вырванные из контекста, теряют смысл, а некоторые приобретают прямо противоположный. Вот показательный пример: «…ибо не только ум, но и ноги его высоко подняты над землёй…» - цитирует автор, обвиняя архимандрита Софрония в приверженности индуистской аскетике. Сравните по тексту: «промысел привел меня жить в стране «…» где плач презирается, как нечто недостойное цивилизованного человека. «…» Но не следует забывать, что это относится к тому положению, когда ноги наши крепко приклеены к земной коре. И отцы-аскеты не плачут о лишении временных ценностей, и вместе они же настаивают на необходимости духовного плача, без которого не смягчится окаменелое в страстях сердце, не способное любить евангельской любовью. Ум плачущего христианина всецело направлен в сферу Божественной вечности. Ибо только о сей последней говорится в заповедях Христа. Множество положений, несносных для живущих банальной жизнью мира сего, для плачущего согласно с заповедью Бога проходят незамеченными; его не устрашает бедность, его не низлагают оскорбления или уничижения со стороны сынов века сего, ни иные удары временной судьбы; ибо не только ум, но и ноги его высоко подняты над землёй. Он сострадает людям, печалится за них пред Богом, но не разделяет их интересов, будучи вдохновлен в своем стремлении к непреложной Истине». (52)

При таком подходе к исследованию возможны любые результаты и оценки.

Треть статьи состоит из умозаключений, не поддающихся богословскому осмыслению: «…время и последовательность отступают на второй план», «… не предлагает некий умеренный вариант», «…авторский индивидуализм может дезориентировать…», «…характерна резкая конфронтационность всех движений кающейся души», «…личные переживания никак не могут считаться нормативными…». Автор требует «…последовательности, постепенности, неспешного перехода из одного состояния в другие». Не это ли признаки теплохладности?

Критика книги построена на безоценочных выражениях типа: «по стилю напоминает», «дается ощущение», «можно не уловить важного момента», «когда читаешь всё это, возможно впечатление», «мог быть создан под влиянием», «могут быть поняты» и т.д. В статье используются методы нейролингвистического программирования: она при первом прочтении не вызывает неприятия и исподволь подталкивает читателя к нужным автору выводам.

А выводы таковы: архимандрит Софроний обвиняется в протестантизме, модернизме, высокомерии, антииерархичности, прелести, в сравнении себя с Апостолами, в приверженности индуистской аскетике, страстности, мечтательности, разгорячённости воображения, в сентиментальных, восторженных и горделивых переживаниях, мнимо-духовных состояниях, ложном образе мыслей и ложном настроении сердца, в сладострастии и теологизированной эротике.

Именно вопиющая несуразность, абсурдность обвинений вынудила нас встать на защиту книги архим. Софрония. Именно книги. Ибо автор не нуждается в защите, т.к. его образ и жизненный путь говорят о безусловном соответствии святоотеческой традиции.

Читатель, приглашённый к «серьёзному конструктивному разговору и безстрастным выводам», неожиданно сталкивается с безапелляционно предвзятым анализом книги «Видеть Бога как Он есть». Данный анализ проводится не в свете традиции Святых Отцов, а под углом неких иных представлений о путях спасения. По мнению автора, «…опускать глаза долу…» - признак истинного пути. Однако, в «Древнем патерике» мы читаем: «Спросил некто старца, говоря: каким образом некоторые трудятся в городах и не получают благодати, как древние? Старец сказал ему: тогда была любовь, и каждый увлекал ближнего своего горе; а ныне, когда охладела любовь, каждый влечет ближняго своего долу, и потому мы не получаем благодати» (гл 17.ст. 22). Да и священник на литургии призывает всех предстоящих в храме: « Горе имеим сердца». Нам же предлагается направить помыслы в персть.

Автор не одобряет изучение «высочайших подвижников духа, наподобие Святителей Григория Паламы, Симеона Нового Богослова, Григория Синаита». Интерес к ним, по его мнению, возникает только в «горделивом и исполненном страстей уме». Таким образом, не понятно кого считать выразителем святоотеческой традиции. Вероятно современному подвижнику- «интеллектуалу» не рекомендуется и чтение Нового Завета, дабы не подвергнуться «искушению» подражать Апостолам.

Книга рецензируется с точки зрения аскетического пути христианина в миру. Трудно представить, что в Новом Завете существуют заповеди отдельно для мирян и монахов. Да! Образ жизни, условия, устав кардинально различаются. Но не заповеди! Не внутренняя жизнь! Напрашивается вопрос: какова разница между покаянной молитвой монаха и мирянина?

Обвиняя архим. Софрония в панибратстве с Богом и сентиментализме западного христианства о. Михаил приводит цитаты из его книги: «Я могу говорить Ему – Ты «…» Он смиренный, Он любящий «…» Он моя жизнь. Его жизнь моя» (200).

Сравните: «Но восприими в любовь Твою душу мою, и в ней укорени любовь к Тебе, да будешь и Ты во мне, и я – в Тебе по утешительному, святому и неложному обетованию Твоему…» (Слово 92 Преподобный Симеон Новый Богослов, Творения том 2) «Старайся трезвиться и прилагай всякий день усердие к усердию, да всегда восходишь к Нему желанием и любовию, да всегда распаляешь к Нему сердце свое, где будешь весь в Боге и Бог в тебе, да обрящешь тихое пристанище душе твоей, и сподобишься вечных благ». (Алфавит Духовный. Стр. 240-242).

«Когда душа прилепляется ко Господу, и Господь, милуя и любя её, приходит и прилепляется к ней, и разумение ея непрестанно уже пребывает в благодати Господней, тогда душа и Господь делаются единый дух, единое срастворение, единый ум. Тело души остаётся поверженным на земле, а ум ея всецело жительствует в небесном Иерусалиме, восходя до третьяго неба, прилепляясь ко Господу, и там служа Ему.» (стр .267 Наставления Макария Великого 280. Добротолюбие том 1)

«Авва Антоний сказал: я уже не боюсь Бога, но люблю Его, ибо « любы вон изгоняет страх» (1 Иоан. 4. 18).» (гл. 17.Древний патерик стр. 318).

Преподобный Симеон Новый Богослов: “Ты сказал мне Я-Бог, соделавшийся человеком, по любви к тебе. Так как Ты взыскал Меня от всей души, то се отныне будешь ты братом Моим и другом, и сонаследником” (Творения, Том 2, Сл. 91).

И по поводу других критических замечаний в адрес о. Софрония, предоставим слово Святым Отцам.


О зрительном видении:

”Ты, когда очистил совершенно ум мой, явился мне ясно во свете Духа Святаго, и как ум мой видел Тебя яснее и чище, то мне и казалось, что Ты будто выходишь откуда-то, являешься светлейшим и даешь мне видеть черты беззрачнаго зрака Твоего.” (там же).


О отчаянии и “конфронтационности кающейся души”:

“Мне кажется, что я достиг самаго крайняго предела добродетели, и в тоже время чувствую себя погруженным в бездну грехов моих и клонюсь к отчаянию. Когда бываю в чувстве ниже всех, тогда возношусь превыше небес и любовию опять соединяюсь с Иисусом Христом, Богом нашим…”(там же. Сл. 92).


О сладострастии и теологизированной эротике:

«Видел я нечистые души, которыя до неистовства пылали плотскою любовию, но потом обратились к покаянию, и вкусивши вожделения, обратили вожделение свое ко Господу; и, миновавши всякий страх, несытною любовию прилепились к Богу. Посему и Господь о целомудренной оной блуднице не сказал, что она убоялась, но что возлюбила много (Лук.7,47), и удобно возмогла любовию отразить любовь» (Лествица, слово 5, ст.26).

И ещё: « Обыкновенно три предмета возбуждают в нас любовь: телесная красота, великодушная благотворительность и расположенность к нам других. Каждый из этих предметов, сам по себе, способен возжечь в нас любовь. «…» Но в Боге находим мы не одно какое-либо, но все эти три совершенства, и притом в такой высокой степени. Как же не любить нам Господа!» (Церковь Христова, Св. Иоанн Златоуст, Стр.62).

« Правда – в том, чтобы ту часть души, в которой положена похоть, направлять только к добродетели да к Богу (Церковь Христова, Евагрий Монах, стр. 116).

Какое отношение имеют Фома Кемпийский и Тереза Авильская к архимандриту Софронию? Всем очевидна духовная безплодность католических «святых». А если кому-то видится прямая параллель, то это говорит только о неспособности отличить псевдодуховную литературу от истинно духовной.

Да, труд о. Софрония по стилю и форме изложения выпадает из традиций патристики, но только по стилю и форме, а не по содержанию.


Признаки отличия:

а) Вербальный язык несколько непривычен. Он отчасти сформирован под влиянием восточной философии. (И здесь нет ничего криминального. Для примера. Науке ясно излагать мысли, Святитель Иоанн Златоуст учился у знаменитого языческого ритора Ливания и философа Андрагафия.) И всё же он доступен и понятен, а разность с древними святыми отцами (в форме выражения идеи) обусловлена эпохой. Нестандартность подачи материала никак не может отражаться на содержании, суть остаётся та же.

б) Форма. Духовная биография – жанр редко встречающийся. У святых отцов есть отдельные главы в виде исповеди. Например, Симеон Новый Богослов, творения, том 2, сл. 91-92.

в) Тайна. На мой взгляд, архим. Софроний несколько больше, чем Св. Отцы, приоткрыл завесу тайны спасения. О некоторых вещах они пишут прикровенно, о некоторых прямо, а иное вовсе умалчивают. Но ведь речь идёт не об искажениях истины, а о истине в другом объёме. Ценность книги заключается в том, что она «…облегчит хотя бы некоторым… найти благоприятное решение в постигающих их испытаниях». (6) Каждый же выносит из духовной литературы то, что он способен воспринять. Если не так, то наступит время ревизии для всего Нового Завета, поскольку все ересиархи черпали своё мировоззрение из Священного писания.

Статья прот. Михаила дочитана. Остаётся не понятным, почему почитание архимандрита Софрония является ещё «одной сделкой с совестью»?!

Следует отдать должное редакции газеты, поместившей в конце статьи (№24), в правом нижнем углу, изображение летящего демона. Как это понимать? Это духовный образ автора статьи, чья подпись стоит над изголовьем демона? Или не хватило аргументов, чтобы убедить читателя, что духовный опыт архимандрита Софрония демоничен?.. .

«Ведающие Бога исполнены бывают всякими благими помышлениями и, вожделевая небесного, презирают житейское. Но таковые не многим нравятся; так что за это они не только бывают ненавидимы, но и подвергаются поруганию многими из несмысленных. «…» Кто помышляет о небесном, тот верует Богу и знает, что все творения суть дела воли Его, а кто не помышляет о том, тот не верит никогда, что мир есть дело Божие и сотворен для спасения человека.» ( Добротолюбие. Том 1, Св. Антоний Великий, разд.2 ,гл.53).


Дутов Игорь, 21.04.2011 г.
Краснодарский край, г. Апшеронск,


К автору

Отец Михаил, прошу прощения, за то, что мне не удалось обойтись без критики лично в ваш адрес. Благодаря вашей статье, я вновь и вновь перечитывал творения архм. Софрония и получил назидание и разрешение многих недоумений и преткновений.


К редакции газеты “Православный крест”

Хотелось бы видеть в вашей газете материалы только проверенных в честности авторов, а также статьи не столько скандальные, острые по теме, сколько актуальные и правдивые. Значительная часть публикаций вашей газеты подходит под определение «православная желтая пресса». Призываю Вас раскрывать проблему не в режиме жесткой критики, а в русле выхода из положения; не в разрушении, а созидании. Любое негативное явление в обществе следовало бы рассматривать как болезнь, - и искать пути исцеления - а не как повод к расстрелу.

У слова огромная власть. И то куда вы ведёте читателя, сами порой не вполне осознаёте. Каждая статья должна проходить экспертизу специалиста по социальной психологии, в плане воздействия на читателя.